Четвертая пуля [Похищение. Четвертая пуля. Пусть проигравший плачет] - Адам Сен-Моор

Клид не мог не выругаться. Комиссар продолжил.

— Прошу прощения, месье… Ви…

— Визор, — вежливо повторил Клид.

— Благодарю. Я был, быть может, грубоват. Пожалуй, лучше, если вы все сами объясните сестре…

— Естественно, — подтвердил Клид. — Рассчитывайте на меня.

— Посоветуйте ей, — продолжал Винсен, — не уходить из дома. Нам будет нужно…

Он нес околесицу, бедняга. Клид вообразил его поправляющим галстук или стучащим пальцами по столу. Это позволило ему найти нужное слово: «освидетельствование».

Клид повесил трубку, поблагодарив. Неизбежность встречи с Винсеном немного его расстроила.

— Что это? Чего хочет от меня полиция? Он мертв, да? Его убили?

Жюльетта Дравиль набросилась на него с вопросами, задавая их замогильным голосом. Клид прислонился спиной к стене, непроницаемый, с оценивающим взглядом. Мертвенно-бледная женщина принялась его трясти. Он не шелохнулся.

— Ну ответьте же, скажите что-нибудь, не оставляйте меня в неизвестности, я имею право знать!

Она уже кричала. Клид сознавал, что она так просто не сдастся. Ему даже доставляла известное удовольствие мысль, какой камень повиснет на Винсене.

— Полиция просит вас не покидать квартиру, — нейтрально сообщил он.

Она взвилась.

— Где Жан? Я хочу поехать к нему. Быть может, я ему нужна…

Клид зло оборвал ее:

— Конечно нет, вы о нем уже позаботились.

Он почувствовал, как у нее ослабели руки, но даже не шелохнулся, когда она упала навзничь, — ограничившись звонком горничной, и ушел в соседнюю комнату в поисках другого аппарата.

V

«Предположение об убийстве с целью ограбления, выдвинутое полицией, не выдерживает критики, учитывая практически затворническую жизнь жертвы, не принимавшей никого, кроме своей подруги, дамы того же возраста, что и он. В подобной обстановке сама жертва, члены ее семьи…»

Вера вздохнула. Вот уже который час она не отрываясь печатала отчет.

Поднявшись, она прижалась лбом к оконному стеклу. Красивая тридцатилетняя девушка, чьи длинные волосы цвета старой меди ниспадали на плечи крупными локонами, рассыпая там и сям золотистые блестки. Они красиво обрамляли округлое лицо с высокими скулами, оттеняя удивительно выразительные глубоко посаженные глаза цвета морской волны.

Она казалась и умной, и чувственной. Хрупкий стан танцовщицы делал ее притягательной для мужчин. И она действительно принадлежала к той категории женщин, которых вечно обсуждает противоположный пол во время перекура. «Роковая женщина», — говорят дамы с претензиями, высокомерно поджав губы.

Снегопад на улице уменьшился. Вера взглянула на небо. Оно было темно-серым, значит, такая погода еще надолго.

По дороге медленно ползли автомобили, покрытые снегом. Ребятишки забавлялись бросанием снежков в прохожих. Один из снежков попал тучному прохожему в шляпу, тотчас слетевшую на землю. Он разгневанно погрозил ребятам кулаком. Вера искренне, по-девичьи, рассмеялась. Ребята бросились врассыпную. Но бояться было нечего — мужчина, казалось, был удовлетворен. Подняв шляпу, отряхнув ее и вновь надев, он зашагал своей дорогой.

Вера вспомнила, что Клид предоставил ей два дня отпуска. Утром она отправила посыльного в агентство, чтобы взять билет в спальный вагон поезда на Гренобль. Два дня свободы без телефона, без машинки и отчетов, вдали от этого невозможного типа, циничного, самоуверенного, большого любителя женщин и спорта.

На губах Веры появилась горькая улыбка, она невольно взмахнула рукой. Не расслабляться! Ее поезд отправляется в десять вечера. Осталось меньше шести часов. Она вновь уселась за маленький столик с пишущей машинкой и принялась методично стучать по клавишам.

«Дербле-младший, вдруг зачастивший в дом по проспекту Опера, бал, что называется, заядлым игроком. Кончилось тем, что мать отказалась выдавать все возрастающие суммы, вызванные его порочной страстью. Из-за этого он несколько раз угрожал ей. Напуганная, она запретила ему переступать порог ее дома. Поэтому у Роланда Дербле было превосходное алиби, проверенное полицией. Впрочем…»

Вера занервничала. Текст становился нечитаемым. Фразы путались, перечеркивались, тяжеловесные буквы теснились в неровном ритме почерка. Обычно Вера легко расшифровывала подобные каракули, но здесь Клид поистине превзошел себя. У нее появилось желание взять пальто и шляпку и забросить к чертям все: бюро, отчет, Клида.

Но она прекрасно знала, что не сделает этого. Из-за Клида, для Клида. И что толку? У него для нее всегда находились лишь неприятные слова, как если бы он постоянно пытался обидеть ее, унизить. В самом ли деле он никогда ею не интересовался? Должно быть, принимал ее за шикарную мебель, являющуюся гордостью его агентства.

Вера закурила сигарету и на пять минут расслабилась. Это стало ее привычкой: при необходимости хорошенько поработать — расслабиться на миг, как она говорила. Клид никогда не делал замечаний, находя ее в таком состоянии. Он считал ее чрезвычайно работоспособной и целиком полагался на нее, никогда этого не показывая. Она была самой способной во всей его небольшой команде.

Телефонный звонок раздался, когда ее пять минут уже истекли.

Вера выбросила сигарету, прежде чем снять трубку. Она узнала нетерпеливый голос Клида.

— Вера? Прикажите Клеру поднять все сведения о некоем Жане Дравиле, живущем в Отей…

Она не разобрала.

— В Аркей?

Клид торопливо повторил:

— Отей. Вы меня хорошо слышите? Отей, дом 53 по улице Ранелаг. Дальше. Срочно откройте дело и свяжитесь со мной сегодня вечером в 10 часов в кафе Крике, в Орлеане.

Вера нервно крутила карандаш.

— Невозможно, месье Клид, в 10 часов отходит поезд на Гренобль, и я буду там…

Послышался веселый смех.

— Ах, да, я забыл. Отлично, тысяча извинений, Вера. Для вас снег растаял. У нас работа, срочная, много работы.

Вера вздрогнула, словно пронзенная электрическим током. Хватит с нее кавалерийских методов, которые использовал Клид.

— Ничего не поделать! — Она пыталась говорить спокойно, но Клид почувствовал ее напряжение. — Я купила билет в спальный вагон, родители ждут меня, и все детективы мира, включая и вас, не смогут ничего изменить…

Клид неловко извинился.

— Ну ладно, тем хуже, Вера. Я надеялся… Воспользуйтесь отпуском получше, малышка.

Вера была сражена этим видимым спокойствием и тотчас пошла на попятную.

— Клид… Месье Клид, договорились. Сегодня вечером в 10 часов в Крике. Я записала.

В трубке послышался раскатистый смех Клида.

— Я был уверен, что вы не бросите меня на произвол судьбы. Это не ваш стиль. А теперь — до свидания. Я очень тороплюсь. У меня тоже уходит поезд…

Вера не обратила внимания на ироническую интонацию.

— Что произошло? Что-то с дамам Дравиль?..

Клид начинал нервничать.

— Пусть ваша мадам Дравиль отправляется к черту! О! Пошлите Вернье на улицу Ранелаг. Пусть понаблюдает за ней. Пусть также записывает все ее похождения, консьержка поможет за небольшую мзду, и скажите ему, чтобы поторапливался. Заодно поручите Клеру собрать максимум сведений о покойном, его связях, романах и тому подобном. Пусть не забудет также проверить все, что происходило с вашей протеже за последние двадцать четыре часа.

Его голос стал мягче.

— Ее мужа убили в номере отеля. В Орлеане. Купите последний выпуск вечерних газет, если хотите узнать больше. У меня нет времени на объяснения.

Он тут же повесил трубку. Вера медленно положила свою.

Что за мерзкое создание! Ни слова благодарности! Это в его привычке вести себя в подобных ситуациях так бесчувственно и невоспитанно! Она в очередной раз позволила себя провести. «Малышка», — почти нежно сказал он… Что за комедия! Как она его ненавидела!

Она вошла в комнату, где Клер с Вернье обсуждали футбольный матч. Слышались имена Копа, Фонтена, Пиантони — ничего не говорившие ей имена. Инструкции шефа они выслушали молча, и не успела она закончить, как оба взялись за свои пальто.

Когда они ушли, она заперлась в кабинете Клида, чтоб нареветься вволю.

Глава вторая Хорошенькое дельце

I

В Обрэ Клид, выйдя из вагона первого класса, тотчас заметил коренастую фигуру комиссара Винсена среди немногочисленных пассажиров третьего класса. Ни на миг у него не возникло мысли уклониться от встречи с полицейским. Ему плевать, что мог подумать тот о его присутствии. В остальном, как бы ни повернулось дело, ему все равно долго не проработать, чтобы комиссар не узнал об этом.

С тех пор как он покинул Жюльетту Дравиль, предоставив ее заботам горничной, у Клида было время подготовиться к этой встрече. Он даже надеялся на эту встречу и именно потому отправился поездом, оставив свою машину в гараже возле Аустерлицкого вокзала. Винсен уже готов был спуститься в подземный переход, когда он его окликнул.